Я замерзал, как ледышка, у центрального входа на "Уайт Харт Лейн" - и, поверьте, не могло быть ощущений приятнее. Потому что стоять и ждать нашего футболиста, который только что на твоих глазах сделал дубль в Англии в поединке с "Уиганом" (3:1) и вывел свою команду в очередной этап Кубка страны, - огромное удовольствие вне зависимости от температуры воздуха. Волновало другое: выйдет ли Роман Павлюченко, который о моем визите не знает, именно здесь - где знающие люди рекомендовали мне его поджидать. А если и выйдет, то согласится ли на таком холоде разговаривать.

Вышел. Согласился. И улыбнулся своей фирменной широченной улыбкой - улыбкой искреннего человека без двойного дна. То, что знакомый ему российский журналист стал живым свидетелем двух его английских голов, было Роману явно приятно. Сняв с плеч маленькую дочку, он бережно передал ее жене. Те отправились в машину, Павлюченко же пять минут отвечал на вопросы спецкора "СЭ".

- С победой вас, Роман, с дублем - а заодно и с наступившим 2009-м! Как провели Новый год?
- За поздравления - спасибо. Праздник провел с семьей. Посидели дома, потому что меньше чем через двое суток предстояла игра. Все аккуратно: ужин - и спать (смеется).

- Хоть немного шампанского себе позволили?
- Чуть-чуть позволил. Но не более.

- А в команде Новый год как-то отмечался?
- Новый год - нет. Наверное, все так же, как и я, были с семьями. Сегодня приехали прямо на стадион, пообедали, посидели полтора часика, послушали установку - и вышли на игру.

- В Англии вы дебютировали в этом сезоне, и 2 января играть вам прежде не приходилось. Как ощущения?
- Хм-м... Конечно, непривычно. Раньше я в это время всегда отдыхал. А что делать? Каждый футболист должен быть профессионалом и уметь перестраиваться по ситуации, в которую попадает.

- У вас это получилось. Ожидали, что сразу после болезни, которая настигла в конце минувшего года, Харри Рэднапп выставит вас в стартовом составе?
- Уже дня за три-четыре знал, что буду играть. На тренировках это было видно, наигрывали схему.

- А что за вирус вы подхватили?
- За день до игры с "Вест Бромвичем" вдруг ночью поднялась температура. Плохо себя почувствовал, заболел - и три дня с этой самой температурой провалялся. До сих пор охрипшим голосом говорю.

- Эти три дня не тренировались?

- Нет-нет. Находился под "домашним арестом".

- Зато в новом году сразу вышли в стартовом составе. Было предчувствие, что забьете?
- Было. До игры как-то легко себя ощущал, настроение хорошее было, веселое. Чувствовал почему-то, что забью.

- Даже по первому тайму было ощущение, что игра у вас идет. Только мне казалось, что вы очень много на команду играете - даже в ущерб себе.
- Мне тренер говорит, чтобы я принимал мячи спиной к воротам и отыгрывался. Я и старался играть на команду, потому что не мое это - обводить. Я не Марадона. Мое дело - придержать, отдать и забить гол. Вот и все.

- Но в первом тайме вы делали все, что угодно, - только не били.

- Может быть, не было таких моментов для удара. После перерыва, возможно, "Уиган" подсел, а мы чуть прибавили. Все равно, считаю, мы вели и контролировали всю игру.

- Настроение-то в команде наверняка было не особенно радужным после того, как "Тоттенхэм" после поражения от "Вест Бромвича" вновь встал на грань вылета.
- Конечно, проигрывать неприятно. Но все поправимо. Считаю, сегодняшняя победа должна сплотить команду, и все будет нормально.

- Вас признали лучшим игроком "Тоттенхэма" в ноябре, а в декабре голевой прицел у вас сбился. Что случилось?
- Да, прицел пропал. Но это потому, что я накапливал силы для января (смеется). На самом деле всегда все хорошо не бывает. Иногда случаются взлеты, иногда - падения. Надо тренироваться и не опускать руки. И все вернется.

- То, что вам доверили бить пенальти - так и планировалось?

- Обычно пенальти бьет Даррен Бент, но в этот момент его на поле не было. Поэтому решил взять на себя.

- Попросили, чтобы дали пробить вам?
- Нет, не просил. Но хотел пробить. Был уверен, что забью.

- Когда подходили к точке, никаких сомнений не испытывали?
- Вообще спокоен был. Еще до того, как подойти, сказал себе, что буду бить в левый угол.

- Мяч вошел в ворота впритирку со штангой…

- Да. Бил наверняка, чтобы вратарь, даже если угадал, все равно не достал бы.

- Что, кстати, произошло с Бентом, замененным в первом тайме?
- Я у него спросил - говорит, что-то с пахом. Или мышцу какую-то потянул. Точно не знаю.

- Показалось, что найти взаимодействие с Бентом вам сложнее. С Кэмпбеллом как-то получше получилось.

- Уверенно чувствую себя и с Бентом, и с Кэмпбеллом. Этот вопрос надо задать тренеру - со стороны виднее.

- На последних секундах вы забили еще раз - красивым крученым ударом издали...
- Мне кажется, там вратарь плохо сыграл. Не такой уж сильный был удар - может, он не видел момента, когда он был нанесен, поскольку я бил из-под защитника.

Тут настала пора прощаться: Павлюченко в машине уже заждались родные.

"Еще раз с Новым годом! Желаю, чтобы он целиком получился для вас таким же, как первый матч", - эти слова, думаю, на моем месте произнес бы каждый. "Спасибо большое! Будем надеяться!" - ответ Павлюченко, наверное, также нельзя назвать оригинальным. Но когда людям просто хорошо, и они говорят друг другу теплые слова, оригинальность и не нужна. О чем-то подобном когда-то ведь и Лев Толстой говорил - что все счастливые семьи счастливы одинаково.

Российская футбольная семья в прошлом году, году Euro, стала счастливой - и Роман Павлюченко был в том обретении счастья одной из главных фигур. Такой, верю, останется и впредь. "Будем надеяться" - говоря словами нападающего "Тоттенхэма".

"СЭ"